— Сейчас я работаю в статусе заведующей кафедрой сервиса и оздоровительных технологий Института физической культуры, спорта и молодежной политики Уральского федерального университета.

Шесть лет назад я была директором этого института, в котором есть пять направлений. Самое первое и самое «древнее» направление — это «физическая культура». На кафедре физкультуры, которая существовала с 1932 г. как общеуниверситетская, в 1988 году был создан факультет и началась подготовка тренеров, преподавателей по физической культуре и спорту. С тех пор очень много у нас вышло известных спортсменов: Сергей Чепиков (советский и российский биатлонист и лыжник, двукратный олимпийский чемпион и двукратный чемпион мира по биатлону — прим. ред.), Ирина Лашко (прыгунья в воду, трехкратный призер Олимпийских игр и трехкратная чемпионка мира — прим. ред.), Антон Шипулин (российский биатлонист, шестикратный призер чемпионатов мира — прим. ред.), Павел Дацюк (хоккеист, олимпийский чемпион и чемпион мира — прим. ред.), Костя Дзю (боксер, чемпион СССР, чемпион мира — прим. ред.). Из известных гимнасток, уже более современных, это Анастасия Татарева (олимпийская чемпионка, многократная чемпионка мира и Европы — прим. ред.). И это не полный список известных спортсменов, которые получили у нас образование.

— Это наша гордость — наши выпускники! Да, они поступали к нам в институт и вышли из него специалистами. Сергей Чепиков и Антон Шипулин стали депутатами Госдумы и бывают у нас с мастер-классами, поддерживают проекты института. Анастасия Татарева работает тренером в Москве и пытается создать в Екатеринбурге Центр адаптивной художественной гимнастики. Мы со всеми дружим и продолжаем сотрудничество.

В 2004 году мы стали институтом, которым руководил Рапопорт Леонид Аронович (на сегодняшний день министр физической культуры и спорта Свердловской области — прим. ред.), и начали проводить наборы на образовательные направления «связи с общественностью», «спортивный менеджмент» и «социально-культурный сервис». А чуть позже к нам еще присоединилась «организация работы с молодежью».

В 2011 году, когда УрГУ и УГТУ-УПИ объединились в Уральский федеральный университет, были созданы новые подразделения и институты: всего 12 институтов и один из них, Институт физкультуры, спорта и молодежной политики, возглавила я и была директором с 2011 по 2019 год. Сейчас я заведую кафедрой, на которой реализуются два направления – «адаптивная физическая культура» и «сервис в индустрии спорта и рекреации» (бакалавриат и магистратура по обоим направлениям).

— Конечно, я в юности даже и помыслить не могла, что это будет так. Я и своим студентам говорю: «Никогда не говори никогда». Но вообще, если совсем в детство уйти, то уже в садике я очень хотела быть врачом. И много у меня есть фотографий, где я веду прием и слушаю кукол фонендоскопом. Еще мне нравилось преподавать, у меня в детстве были журналы, где я отмечала и ставила оценки каким-то вымышленным ученикам или своим одноклассникам. Также я увлекалась театром. У нас был частный дом, где на большой веранде мы ставили с друзьями спектакли летом и представляли их родителям.

— Я из Режа. Когда я окончила восьмой класс, мне так захотелось скорее-скорее пойти в профессию врача, что я поступила в медицинское училище в Алапаевске. Окончила медицинское училище, была очень активной спортсменкой.

— Волейбол. Хотя в школе я была баскетболисткой. Но в училище нужно было выставить на соревнования сборную команду по волейболу, т.к. волейбол был очень развит во всех медицинских училищах области. Так меня «затянуло» в волейбол. И это была такая трансформация смешная. Я так боялась этого летящего мяча, что плакала: стояла на площадке, мяч на меня летит, я реву, боюсь, что он меня сейчас снесет. И тренер кричит: «Держать! Держать! Тащить!» Любимое слово у тренера было «тащить». В 15 лет я пришла в волейбол, это было, конечно, поздно по возрасту. И когда к нам приехал из «Уралочки» Филимонов Юрий Николаевич (заслуженный тренер СССР, работал в спортивной школе «Уралочка» с 1974 по 2010 год — прим. ред.), он сказал: «Ну что ж ты так? Где ты там пропадала? Надо было тебе в «Уралочку»!» Конечно, мне было очень обидно!

— Да, походила недолго в дубль, но меня закрутила профессиональная деятельность.

Вспоминаю интересную ситуацию после окончания медучилища, которая явилась важной развилкой. Поскольку я была спортсменкой, хорошо училась, то во время распределения на будущее рабочее место я заходила в первых рядах. На этом распределении можно было выбрать место, куда поехать работать. Я получила специальность фельдшер-акушер, но мне очень хотелось быть врачом-окулистом. И я выбрала специализацию в этом направлении. Папа на радостях мне купил туристическую путевку в Ленинград. Я впервые съездила в Ленинград, отдохнула.

Возвращаюсь обратно, прихожу к главврачу Алапаевского района, и главврач говорит: «Кто такая ты?» Я отвечаю: «Вавилова», это моя девичья фамилия. Главврач: «Думаешь тебе поможет твоя знаменитая фамилия?» Подводит меня к карте Алапаевского района и показывает: «Вот у меня есть в Махнево лесозаготовительный поселок, но там только зимняя дорога, и там есть фельдшерский акушерский пункт, вот я тебя туда могу отправить. Или вот деревня Санкино, тоже даже есть железная дорога только по узкоколейке. Вот туда могу отправить». Делает вид, что первый раз меня видит, а сам он тоже присутствовал на распределении. Я в слезы.
А в это время как раз дубль «Уралочки» играл в Алапаевске, и Юрий Николаевич Филимонов тоже там был. Я пришла на тренировку, вся расстроенная, говорю: «Юрий Николаевич, ну как так?» Он говорит: «Да ладно, не переживай, обойдется. Приезжай в Свердловск. Я что-нибудь придумаю». Я приехала, он говорит: «Вот выбирай, что хочешь: есть место в спортивном комбинате «Юность», медсанчасть на заводе «Автоматика», а есть в Училище олимпийского резерва». Тогда это была школа-интернат спортивного профиля. Я выбрала последнее. И мне там очень понравился коллектив, где я осталась и проработала 8 лет в отделении спортивной медицины.

— Нет, волейбол уже пролетел мимо меня. Я погрузилась в спортивную медицину, ездила с разными командами, с командой биатлонистов, оттуда я знаю Сергея Чепикова. Он к нам пришел в школу в седьмом классе, такой милый блондин.

Кстати, тоже много можно про него историй рассказывать. Как-то были мы на оздоровительных сборах в селе Леселидзе, Абхазия. По четвергам у спортсменов был день отдыха. И вот ребята решили съездить в соседний городок на рынок. Автобусы, такие маленькие «ПАЗики» были, гармошкой открывалась дверь. И Сергей с размаху запрыгнул в этот автобус, врезавшись головой в направляющую для этих дверей, рассек голову. Привели его ко мне: все лицо в крови, белые волосы красные. Обошлось без зашивания. Я ему состригла волосы, обработала рану и скрепила пластырем ее края, но шовчик у него там остался.

Еще работала с двоеборцами. Они тренировались на Уктусе. Там раньше стоял 70-метровый трамплин, его сейчас уже демонтировали, а в яме приземления прыгунов всегда должен находиться медик. Тренеры всегда просили на прыжковую тренировку у главврача Вавилову, то есть меня. А если я была в командировке или занята в медицинском отделении, то у них обязательно что-то случалось. Я им как талисман была нужна, не только как медик (смеется). У прыгунов на лыжах с трамплина того времени, конечно, был адский труд: на ногах ботинки тяжелее, чем горные, громоздкие лыжи, шлем, комбинезон. И вот они после прыжка пешком поднимутся из ямы приземления, обойдут вокруг нее, дойдут до стола отрыва, а потом еще пешком на этот 70-метровый трамплин поднимаются и снова прыгают. Это вообще были просто какие-то люди-машины.

Также я сопровождала легкоатлетов и фигуристы. Особенно с фигуристами было весело. Вспоминаю Всесоюзную Спартакиаду в Горьком, нынче Нижний Новгород. И совпало это как раз с праздником 23 Февраля. Организаторы устроили нам праздник в ресторане речного вокзала. Ну и, конечно, были танцы, где меня пригласил на танец фигурист. Я первый раз танцевала с профессионалом. А у них там запросто все эти поддержки, подвертки. Он просто, легко так, бедром меня хоп, и мои ноги уже под потолком, а он меня так крепко держит. Было очень весело! Много забавных случаев можно вспоминать о той моей жизни. Да и посмотрела я тогда Советский Союз, мы очень много ездили на соревнования, учебно-тренировочные сборы.

Я в 1981 году приехала в Свердловск и до 1989 года проработала. Потом пыталась поступить в медицинский институт, но завалила химию и не поступила. Но одна встреча с профессором, который посоветовал мне поступить в педагогический институт и пройти там специализацию «лечебная физкультура», круто повернула мою трудовую деятельность на 180 градусов.

Я поступила и окончила педагогический институт и немного поработала в школе № 11, а точнее, в его физкультурно-оздоровительном центре. Этот центр построил вместе со своими учениками и их родителями Перский Семен Абрамович в 1990-е годы. Он и пригласил меня «вдохнуть жизнь» в этот центр. Это были очень творческие и интересные годы! И тогда же я начала работать над своей научной диссертацией. Вспоминаю слова моей подруги: «В лихие 90-е все взяли клетчатые сумки и поехали в Китай за шапками, а мы взяли портфель и пошли в библиотеку писать диссертацию». Вот так мы с ней провели свои научные исследования и обе в 2000 году защитили диссертации.

А еще был у меня в жизни интересный комсомольский опыт. Перед распадом комсомола меня пригласили в Ленинский райком комсомола, где я проработала год заведующей сектором учета. Обзавелась интересными знакомствами, проехала в составе интернационального «Поезда дружбы» по Германии. Но комсомол приказал долго жить, а я приобрела огромный управленческий опыт.

— Это была школа лидеров. Среди нас был, например, Морозов Андрей, который сейчас руководит администрацией Верх-Исетского района. Тогда начинало свое новое движение НТТМ – научно-техническое творчество молодежи, движение комсомольских строек, молодежных жилых кооперативов, которые возглавляли молодые лидеры. Развивалось музыкальное рок-направление. Все мы как-то пересекались и общались: Владимир Шахрин, Слава Бутусов, Алексей Балабанов, Евгений Горенбург — мы все были примерно одного возраста. Это конец 1980-х.

— С Владимиром нет, а вот с Алексеем Балабановым произошла очень интересная история. Однажды на Новый год мы с подружкой ждали друзей, подружка жила в общежитии. Мы накрыли стол, прождали всю новогоднюю ночь, а друзья так и не пришли. Их, как потом оказалось, не пустили на вахте. Но мы-то не знали об этом, сотовых телефонов тогда не было. Мы очень расстроились и первого января решили пойти в ресторан.

Пришли мы в ресторан «Космос», там была самый большой танцпол тогда, а нам говорят, что столиков нет, вернее, есть столик, но он наполовину зарезервирован. Нам уже было без разницы, в какой компании быть, хотелось праздника. Садимся, заказываем, и вдруг к нам за стол присаживаются два молодых человека, один из которых Вячеслав Бутусов, а второй, как потом оказалось, Алексей Балабанов. Они были так увлечены разговором, что нас и не заметили. Бутусов уже тогда известный был, мы с подругой обомлели, а Балабанов как раз учился в Ленинграде на Высших курсах сценаристов и режиссеров.

Мы познакомились, активно общались и танцевали, а потом Алексей нас спросил: «Слушайте, а вы не хотите в кино сняться?» Мы, конечно, согласились, но не приняли это всерьез. И вот мы в качестве массовки сидим в ресторане «Старая крепость», который был у вокзала в подвальчике ДК Железнодорожников, Алексей снимал свой первый короткометражный фильм. И там были и Евгений Горенбург, и Настя Полева и вся группа «Наутилус Помпилиус».

— Вот не помню названия, к сожалению. Дипломный фильм, да, я его потом пыталась найти, но новая семейная жизнь захлестнула меня полностью (дипломный фильм Алексея Балабанова назывался «Раньше было другое время» — прим. ред.).

— Получается так. Мы познакомились 1 января 1987 года. И потом как-то часто пересекались.

— Да, когда пришел Михаил Горбачев, хоть сейчас о нем не все однозначно отзываются, для меня открылась «форточка в мир» и какое-то чувство свободы. Мы слушали съезды народных депутатов. Мне было 25 лет, а я ходила с транзистором и слушала заседания съезда народных депутатов. Было очень любопытно и интересно!

— Получается так. Это была молодость! А в 1988 году у меня родился сын. И это событие перекрыло мою прежнюю жизнь — мне казалось, что теперь, с рождением сына, начинается другая жизнь. Я даже все свои украшения и наряды раздарила. Я модница была, сама для себя шила. Все раздала подружкам и стала мамой. Первое время занималась только сыном: надо, чтобы он чистым воздухом дышал, надо, чтобы он хорошо кушал и т.д. Сын родился в январе, а в апреле я сдавала госэкзамен в институте. Это был кошмар. Но диплом я успешно получила!

— Да, это было уже тогда, когда сын пошел в 1 класс школы № 11. Мы тогда очень много сделали для просвещения родителей и преподавателей по вопросам здорового образа жизни. Но среди педколлектива была мощная поддержка, и мне кажется, что мы там мозги всем вынесли своим здоровым образом жизни. Но это было классно. Школа № 11 всегда была впереди по спортивной и оздоровительной работе в городе.

— На пришкольной территории у нас был стадион, который заливали зимой. Единственный в городе был такой большой стадион. Помню, мы с коллегами разбивали ночь на несколько часов и каждые три часа приходили с супругом и переустанавливали шланги для заливки льда, чтобы сначала залить подушку, которая намерзала, а потом уже заказывали машину для подготовки чистого и гладкого льда. Это тоже были безумные годы, но я ни на миг не жалею об этом!
После защиты диссертации меня пригласили в РГППУ создавать кафедру спортивных дисциплин и начать подготовку физкультурных кадров.

А в 2004 году Л. Рапопорт, когда он создал Институт физической культуры, пригласил меня в УПИ для открытия факультета повышения квалификации для тренеров и преподавателей физической культуры.

— Вот еще у меня одна такая интересная ветка жизни. Сын Костя во втором классе увлекся японским языком. И благодаря этому мы познакомились с Мариной Голомидовой. Марина — человек мира! Она преподавала в госуниверситете, создала первый японский центр в городе и школу японского языка. Работает не только в России, но и в Европе, в Японии. Марина в 1996 году познакомила нас с международным движением вайсменство. Вайсмены — повзрослевшие бойскауты, но в душе оставшиеся молодыми и активными людьми. Чуть более ста лет назад в Америке юрист Пол Уильям Александр с коллегами создали движение, которое называется Y`s Men. И мы первые в Екатеринбурге открыли наш клуб в 1996 году, а первый в России был открыт в Кировске Мурманской области. Сейчас это движение включает около 25 000 человек из 70 стран.

— У движения три направления деятельности: просвещение, благотворительность и международное общение. Руководят клубами президенты, которых избирают на один год. Всегда руководят трое: настоящий президент, бывший президент и будущий президент. И такая система на каждом уровне, по регионам, странам, территориям. И вот из какой страны избран международный президент, та страна и проводит международный конвент вайсменов.

Я была российским президентом вайсменз-движения в 2013 году, а моя коллега Ольга Возчикова в 2019 году была европейским президентом, и мы проводили международную встречу здесь в Екатеринбурге. На такие конференции съезжаются вайсмены со всего мира, делятся своим опытом, рассказывают про свои проекты, знакомятся с национальными традициями. И очень важно, что во время таких путешествий вайсмены живут в семьях. У нас много программ. Мы получаем гранты на проекты, поездки на международные конвенты и конференции вайсменов.

— По-разному. В России в 2013 году на конференции человек 50 было, а в 2019 г. более 150 человек.

— Ну это громко сказано. Были датчане, норвежцы, шведы, делегация из Японии и Южной Кореи. Вообще это движение к нам в Россию пришло из Норвегии.

Первыми были родители детей, которые изучали японский язык у Голомидовой. Марина дала нам эту идею, мы увлекли своих друзей. С этого все началось: родители детей, которые могли себе позволить делать взносы, заниматься благотворительностью, путешествовать по миру и т.д.
Тогда, в конце 1990-х, мы поддерживали библиотекарей, так как эта сфера была в плачевном состоянии. Японский центр базировался в библиотеке на улице Машинной. И это было перевоплощение пространства, новый формат, повысилась посещаемость, сформировался интересный круг единомышленников. Потом у нас были различные проекты поддержки детских домов, домов престарелых, приютов, реабилитационных центров. Мы придумывали разные проекты, собирали деньги на их реализацию, в том числе и на международных конференциях вайсменов.

Такой случай был. Мы дружили со школой-интернатом для глухих детей, и у них там очень классный преподаватель работал, учил ребят резьбе по камню. И вот однажды закончился расходный материал, который очень дорогой, денег нет, все остановилось. На очередной конференции вайсменов в Норвегии мы рассказали об этом. Один датский вайсмен снимает кепку свою, кладет туда несколько евро и по столу ее передает. Все скинулись и этот проект поддержали. Вот так просто. Еще и на коньки для детей средств хватило.

— Да. И каждый раз из поездок в Норвегию норвежские бабушки отправляли с нами чемоданы носочков, шапочек, шарфиков, варежек, связанных из чистой шерсти, для детей из детских домов. А иногда сами привозили и передавали детям, а дети угощали их своими кулинарными шедеврами.

А еще мы в библиотеке собираем одиноких людей, особенно старушек, например, на какие-нибудь праздники — Новый год, 8 Марта, День Победы — и вручаем им небольшие подарки, проводим мастер-классы.

Помню, в 2014 году беженцы с Украины. У нас такой большой был проект в Реже. Тогда беженцы прямо на стадионе в спортивном зале жили. Дело был перед Новым годом, мы решили, что сделаем подарки. И вот я собрала список имен детей беженцев и написала в своем доме объявление, повесила, что есть, мол, такие дети, и если хотите, можете поздравить: выберите какого-то ребенка и соберите ему подарок от своего ребенка. И у меня вся квартира была заставлена подарками с открытками, например, «Мише от Маши» или «Диме от Пети». А родителям этих детей мы собрали большие продуктовые посылки. Все это было устроено в местном Доме культуры. Сколько было радости у этих детей! А у нас слезы.

О молодежном направлении. В России сейчас также существует движение YMCA, Например, в Новосибирске Эдуард Шорник проводит очень много проектов с молодежью. В Ярославле, в деревне Некрасово, построен по гранту центр — YMCA-дача, и там проводятся международные лагеря, где собираются лидеры, которые представляют свои реализованные программы, придумывают новые, делятся опытом и т.п. Приглашают и нас, вайсменов, и молодежь со всего мира.

Сейчас место встреч клубов Екатеринбурга — это дом-музей Агафуровых. Наверное, лет 15 уже в этом музее живем, и все наши тусовки, все встречи, субботники там проводим.

— Началось все со студентки Нины Полетаевой, которая со студенческих лет увлеклась адаптивной физической культурой детей с ДЦП. Надо отметить, что не все студенты и преподаватели могли с этими детьми заниматься. И мне хотелось вникнуть в эти проблемы, помочь. И вот мы с Ниной начали заниматься изучением адаптивной физкультуры. Нина Александровна защитила диплом, затем кандидатскую. Все так успешно у нее получилось. Она стала настоящим профессионалом своего дела.

В институте мы с 2004 года ведем подготовку по направлению адаптивная физическая культура. Затем открыли магистерскую программу «Физическая реабилитация».

Когда я пришла в УрФУ, мне было очень удивительно, что в таком спортивном вузе нет спортивной медицины как таковой. Я еще когда в училище работала, понимала, насколько важно отслеживать, как физическая нагрузка влияет на организм спортсмена, чтобы не было перетренированности. И у меня была мечта открыть в университете Центр спортивной медицины. И когда я стала директором спортивного института, начала осуществлять эту мечту. У нас впервые в городе на базе вуза была создана лаборатория по спортивной медицине, были привлечены специалисты-единомышленники. Теперь в этой лаборатории проходят практические занятия студенты, магистры занимаются разработкой методов реабилитации людей с врожденной и приобретенной инвалидностью, сборные команды УрФУ по различным видам спорта проходят исследования.

— Открытие новой образовательной магистерской программы «Физическая реабилитация» предполагало ведение научных исследований, наличия современного оборудования, разработок новых методик. Нужны были специалисты. И первым, с кем я встретилась, была врач спортивной медицины Камилия Рамазановна Мехдиева. Мы совпали с ней в своих интересах и начали создавать эту лабораторию. В Москву съездили, в Олимпийском комитете посмотрели опыт коллег. Приглашали коллег из Англии, сами побывали с ответным визитом в Лондонском институте, где спортивной медицине и физиологии уделяется большое внимание.

Изучали испанский, итальянский, корейский опыт. Камилия Мехдиева успешно выступила на научном конгрессе в Италии и потом вошла в Европейскую ассоциацию спортивных врачей. А лаборатория тем временем расширялась технически и в научном плане: было закуплено уникальное диагностическое и реабилитационное оборудования, которое позволяет отслеживать физическое состояние здоровья занимающихся физическими упражнениями.

В научном плане нас поддержал профессор Бляхман Феликс Абрамович, который занимался темой «спортивное сердце». Кстати, я увидела его у вас на одной из фотографий в зале медицины на выставке «Наука в большом городе». Камила Мехдиева под руководством Феликса Абрамовича защитила кандидатскую диссертацию по медицине. Очень много пришло медиков на эту магистерскую программу, которые хотели применить себя в спортивной отрасли. И многие наши магистры обучаются с медицинским образованием. Несмотря на то, что они 7 лет проучились в медицинском институте, они приходили к нам за физкультурным образованием в магистратуре. И многие оставались у нас работать.

А поскольку спортивная медицина неразрывно связана с реабилитацией, мы вышли на организацию реабилитационных мероприятий в различных учреждениях. И вот таким образом у нас родилось медицинское направление в техническом вузе.

В связи с этим очень много было вопросов, как это в техническом университете вообще физкультурников готовят, да еще и спортивная медицина, реабилитация. И порой мне приходилось, когда я была директором, очень долго всем доказывать, что у нас такой уникальный факультет, где мы готовим не только тренеров. Потом, когда у нас физическая реабилитация с медиками началась, тоже возникло поначалу непонимание, как это вообще, технические университеты — и вдруг какие-то реабилитологи.

Но сейчас все нормально, мы сейчас очень дружим со многими медицинскими организациями, и в том числе с Клиническим институтом мозга. Белкин Андрей Августович возглавляет этот институт, и у нас каждый год студенты туда приходят на практику. Я лучших студентов туда отправляю. И каждый год кто-нибудь из студентов остается в этом институте работать, и Андрей Августович очень благодарен мне за это.

Сейчас уже нет такого непонимания, как это — физкультурный вуз каких-то медицинских реабилитологов готовит. Потому что уже есть результат.

— По-разному. Нас рекомендуют, мы конференции проводим, всякие встречи на различных мероприятиях.

— Ну все-таки у нас же не реабилитационный центр, как таковой, а научно-образовательный. Хотя мы тоже можем реабилитацию проводить и проводим. Но в основном мы обучаем специалистов, которые завтра пойдут уже в настоящие медицинские центры. У нас много и психологии, и медицинских дисциплин в образовательной программе.

Мы организовали Центр по спортивной реабилитации на базе нашей лаборатории для ребят, возвращающихся с СВО с нарушениями в здоровье. Мы подобрали для них разные виды спорта для комплексных тренировок: следж-хоккей, бокс, футбол, стрельба из лука, из пневматической винтовки. Проводим тестирование, диагностику оставшихся функций, подбираем подходящий вид спорта. Но больше акцент делаем на адаптации физической, чтобы какие-то бытовые навыки могли ребята восстановить, ну и найти себя в адаптивном спорте.

— На моем направлении около 700 студентов на кафедре: 4 курса бакалавра, 2 курса магистрантов и 8 курсов заочников. Много бюджетных мест, и я считаю это своей заслугой. Пока я была директором, я пробила в Москве большое количество бюджетных мест.

— Да, конечно. И она возрастает. Тем более что сейчас инклюзии много, а включение людей с инвалидностью в социум активно происходит уже не первый год. Я считаю, что этот процесс активизировался в 2017 году, когда у нас в Екатеринбурге прошел международный Конгресс инвалидов, среди организаторов которого была НКО «Белая Трость» под руководством Олега Колпащикова. «Белая трость» — амбассадоры направления экстрабилити (экстрабилити — это проявление способностей и талантов в условиях ограниченных возможностей — прим. ред.).

К нам приехали тысячи инвалидов со всего мира. В нашем городе были почти все культурные пространства задействованы под это событие. Я посмотрела на конгрессе на всех людей, которые приехали с инвалидами. Они такие оптимисты, нереальные люди! Мы со студентами работали на площадках, проводили мастер-классы для них. И я смотрела на этих людей и думала: господи, как это вообще может быть, как можно быть такими счастливыми в их обстоятельствах?!

В том же году было еще одно событие: моя студентка-выпускница Настя Гусева за пару месяцев до защиты диплома решила поменять тему, потому что она познакомилась, как она сказала, с таким классным обществом, которое занимается инклюзивными играми. И Настя меня знакомит с Олегом Колпащиковым и психотерапевтом Константином Баранниковым. Мы поддержали Настю, и у нее все получилось. Она разработала проект и провела мероприятие: собрала жюри, нашла призовой фонд и т.п. И они провели у нас в вузе первые инклюзивные игры в 2017 году.

И Олег Колпащиков сам по себе какой-то нереальный, у него сколько энергии! И я часто вспоминаю его слова: «Не надо никого переделывать, никого подстраивать, надо правильно взаимодействовать, чтобы оно стало для всех образом жизни».

И вот так все закрутилось. А началось все со смены темы диплома у Насти Гусевой. Так инклюзия вошла в УрФУ.

— Да, мы не только в нашем вузе проводим. Вот как раз для проявления экстрабилити. То есть какая концепция экстрабилити? Что человек, попадая в какие-то ограничения, проявляет особые способности. Например, надевает маску на глаза и безопасно прогуливается с тростью, включая свои скрытые способности. И мы в разных сообществах эти игры проводим, чтобы продемонстрировать, что человек, попадая в какую-то ограничительную ситуацию, на самом деле может открыть в себе новые способности — экстрабилити.

И это необязательно ситуация касается наличия физических недостатков, она может быть абсолютно разной. Скоро у нас будут инклюзивные игры со студентами туркменами, которые плохо говорят по-русски, надо с ними что-то делать, включать их в учебный процесс. Мы их тоже в инклюзивное взаимодействие погружаем, чтобы они быстрее адаптировались в нашем обществе.

У каждого человека должны быть равные возможности: что на коляске человек, что с ограничениями разного рода. В целом наше общество не готово с ними встречаться. Первая реакция при встрече с человеком с инвалидностью — это страх от непонимания: что с ним делать? Инклюзивные игры позволяют быстрее включаться во взаимодействие и достигать каких-либо целей и взаимообогащаться.

Первый наш опыт таких игр был в спортивном зале с ребятами баскетболистами. Я за неделю к ним зашла, предупредила их, что будет мероприятие по инклюзивным играм. Потому что баскетболисты, которые ходят на физкультуру в баскетбольный зал, ни на что не поменяют без предупреждения тренировки, поэтому мы предупредили их за неделю.
На следующей тренировке открываются двери, заезжают люди: кто на коляске, кто с тростью, кто с ДЦП. Мы распределяем их на команды. Надо заметить, что самое успешное при проведении инклюзивных мероприятий, это наличие примерно 10% людей с инвалидностью в команде. То есть если 10 человек в команде, то один человек с инвалидностью. И конечно, первая реакция у студентов была страх, непонимание, что с ними делать?

Мы провели небольшую вводную беседу, разделили ребят на команды, рассказали о заданиях — это такие активности, где команда должна набрать максимальное количество баллов. Я ходила по станциям, наблюдала за ними, при необходимости поправляла и показывала, как правильно взаимодействовать, мотивировала их всех. И через час вот таких инклюзивных игр стираются вообще все грани. Все уже дружат и общаются, потому что у них была общая цель, им надо было заработать на этом мероприятии как можно больше очков на всю команду.

— Да, это так. Мы каждый год в течение последних 8 лет проводим конференции «Экстрабилити как феномен инклюзивной культуры». Каждый год тема конкретизируется: цифровизация, искусственный интеллект, экстрабилити как бизнес модель и т.д. И в конце каждой конференции мы посещаем какое-нибудь общество инвалидов со всеми участниками конференции. В последний раз мы поехали в гости к организации «Благое дело» в Верх-Нейвинск и там познакомились с инклюзивной театральной студией.

— Они организаторы множества мероприятий. Что меня еще восхищает в организации «Белая трость» — то, что это мощная стартовая площадка для молодежи: ребята там такой опыт приобретают! Становятся специалистами, а потом успешно реализуют свои проекты. В области много сообществ, в которых реализуется инклюзивного взаимодействия — «Свои дети», «Особые люди», «Благое дело», различные клубы в Ельцин Центре, спортивных федерациях.

Если рассказывать про наши совместные проекты, вспоминается пример в ковид, когда всех нас закрыли. Как сидеть дома в закрытом пространстве? Это же не для нас. И мы с командой Олега Колпащикова придумали экскурсии «Без границ в формате микс», когда небольшая группа из трех человек гуляет по достопримечательностям города и что-то показывает и рассказывает об этих местах, а мы это все транслируем на мир через Zoom.

Первая такая экскурсия была в 2020 году 12 июня — в День России. И вот компания: одна участница в коляске, гид Лариса Коновалова, руководитель дома-музея Агафуровых, и еще студентка из «Белой трости» Аня Семилетова, которая сейчас работает на ОТВ, новости ведет. Они гуляли по Историческому скверу нашего города и показывали его. Мы подключились по Zoom в мир, и к нам присоединилось очень много участников, в том числе и из других городов и стран. Всем было очень интересно. Потом у нас были такие экскурсии из Турции, из Чехии. Было классно, такое живое общение.

Мы участвовали в проектах «Паруса духа», который с 2016 года проводится «Белой тростью». Это фестивали в различных городах и странах, в которых проводятся гонки на яхтах, катамаранах, каяках, культурные программы, инклюзивные игры и многое другое. Но состав таких экспедиций всегда инклюзивный. Во многих проектах участвуют мои студенты и преподаватели. География «Парусов духа» огромна — от Забайкалья до берегов Средиземного моря, в России, Турции, Армении, Казахстане.

Я участвовала в составе инклюзивной экспедиции в 2023 году в кемпинге на озере Севан в Армении. Это был международный проект, наш капитан яхты, например, был из Латвии, а участники экспедиции из 9 стран, которые очень сдружились между собой. Олег умеет собирать интересных участников, находить средства, спонсоров, волонтеров.

— Безусловно! По-разному бывает: где-то гранты есть, где-то спонсоры, где-то свои деньги вкладываем.

У нас с «Белой Тростью» еще один проект есть, называется МЭВИЛ — Молодежный экологический волонтерский инклюзивный лагерь, который каждый год проводится в разных местах. Такой экологический десант в течение 5 дней на природе: уборка территории, спортивные и водные активности (тренировки на яхтах, катамаранах, сапах), культурные и творческие мероприятия. Каждый день приезжают разные специалисты, литераторы, экологи, которые проводят мастер-классы, и все живут в палатках.

В прошлом году МЭВИЛ проходил на Рефтинском водохранилище. И в этом году тоже планируется такой лагерь. У Олега есть мечта организовать инклюзивную деревню рядом с водоемом, которая будет в хорошей транспортной доступности. Такое инклюзивное спортивно-творческое пространство.

— Это люди с инвалидностью, которые проводят обучение вместе с людьми без инвалидности для участников различных учреждений: вузов, отелей, больниц, аэропортов, культурных заведений и т.п. Они позволяют всем нам, нормотипичным, раскрыть свои таланты и способности и успешно взаимодействовать друг с другом, обогащая друг друга. И они делятся с нами, как они себя ощущают в городской среде, в социуме и как правильно с ними взаимодействовать. Есть такая опция — прогулки в темноте, когда по городу незрячий человек ведет тебя с маской на глазах. Или прогулка с колясочником. Так лучше понять, что чувствуют люди с инвалидностью, как живут и работают. Это такие ненавязчивые мастер-классы, после которых порой мир меняется на 180 градусов.

— Сначала был звонок из Москвы и говорят: «Нина Борисовна, мы вас выбираем в кандидаты факелоносцев на олимпийский огонь». Я так удивилась — почему я? Наверно, выбрали меня за мою активность в адаптивном спорте.

Олимпийский огонь зажигается в Греции, проходит весь земной шар и в космос летает. И когда была Олимпиада в Сочи в 2014 году, а затем Паралимпиада, было принято решение, что Екатеринбург тоже примет эту эстафету. Был сформирован большой отряд факелоносцев, и меня определили в отряд паралимпийского огня. 28 февраля 2014 года, когда уже заканчивалась Олимпиада основная, у нас в городе прошла эстафета параолимпийского огня.

На собрании нас распределили по отрезкам, провели информационную беседу и по вопросам безопасности, попросили пригласить своих знакомых, родственников, т.к. после завершения своего отрезка будет фотосессия. У меня был отрезок по Московской улице от Малышева до Радищева. Это примерно 300 метров. И вот я тренировалась, чтобы соответствовать форме. Хотя, оказалось, что не надо было быстро бежать: надо было бежать достойно, красиво, чтобы все успели посмотреть это великолепное зрелище. А это того стоило!

Это был целый кортеж. Огонь сопровождали Хранители огня, задача которых была обеспечение безопасности. Если факел Олимпиады был серебристо-красный, то факел Паралимпиады был серебристо-голубой. Неизменным остался и «поцелуй огня», когда от одного факела поджигают другой.

Сначала на большом автобусе нашу всю команду развезли по этапам, затем в сопровождении Хранителей огня тебе передает его предыдущий участник — поджигает фитиль. И когда ты пробежишь свой отрезок, Хранители гасят факел и убирают фитиль, чтобы больше факел нельзя было использовать. Начиналась фотосессия со всеми желающими. Это было очень торжественно и волнительно.

— Да. И костюм остался, и факел остался.

— Мне передавал огонь директор адаптивной школы Александр Сень. А я передавала Ольге Котляровой. Она тоже очень много занимается с детьми с особенностями, возглавляет фонд «Свои дети». Ольга — чемпионка мира по легкой атлетике, заслуженный мастер спорта.

— Всего нас было 64 человека. А потом мы ездили с факелом на встречи в детские дома, в разные города и деревни, где рассказывали про Олимпийские игры и про олимпийский огонь, проводили викторины и различные активности. Это было престижно поучаствовать в таком мероприятии. В Черноусовском детском доме мы даже провели имитацию передачи огня. Конечно, огонь мы не зажигали, просто факел передавали. Там дети сложные, с ментальными особенностями. И в Новоипатово мы тоже приезжали. Я тоже надевала этот костюм и с этим факелом мы там проводили эстафету. Потом как-то все забылось. Хотя буквально на днях был у нас День открытых дверей, ко мне подошла женщина и говорит: «Нина Борисовна, ну что ж вы меня не помните? Вы же к нам с факелом приезжали».

—Да, конечно, папа приезжал из Режа. Это такое было событие, он не мог не приехать. Счастливый такой со мной фотографировался вместе с какими-то ребятишками и с нашей семьей.

— Мамы давно у нас нет. Мама всего один год видела своего внука. Хотя очень-очень хотела стать бабушкой. Ей было 53 года, когда ее не стало. Папа до 87 лет дожил. Папа, Борис Васильевич Вавилов, был заядлым подвижником здорового образа жизни. В детстве он брал меня и моих одноклассников на лыжную прогулку на 5–7 км в лес. Когда возвращались, мама нас кормила своими беляшами.

Папа еще был пчеловодом и устраивал для нашего класса экскурсии на пасеку к ульям, рассказывал нам о жизни пчел, угощал свежим медом. Мои подруги детства до сих пор вспоминают эти встречи.

Еще папа был родоведом, и благодаря ему мы знаем своих предков начиная с конца XVI века. Еще папа писал стихи, и на его стихи композитор Михаил Клевакин создал песни, которые исполняет в Реже хор «Рябинушка» и хор в ДК Железнодорожников тоже поет его песню «День Победы».
Папа прожил очень яркую жизнь. По профессии он был конструктором и работал на механическом, затем на химическом, а потом и на никелевом заводе, возглавлял конструкторское бюро, очень его ценили как специалиста. Мама, Галина Ивановна, тоже работала на заводе контролером ОТК, потом пенсии бабушкам разносила. Была очень доброжелательным человеком, но рано заболела. Долго мы ее лечили.

Благодаря этому лечению я познакомилась со своим будущим мужем Николаем Андреевичем. Он врач, и всегда меня поддерживает в моих начинаниях. Без его поддержки я бы бросила работу над своей диссертацией. Но он помогал и в бытовых вопросах, успокаивал меня, когда я уже совсем отчаивалась.

У нас общие интересы, и это не только медицина. Мы оба походники, любим путешествия. Любим принимать гостей.

— Ну да, меня хлебом не корми, дай поактивничать (смеется). Мне просто это нравится, интересно тем, чем я занимаюсь. Многие мои однокашники или друзья спрашивают: откуда у тебя столько времени? А мне одна поговорка запала в душу — если ты не спланируешь свое время сам, то за тебя спланирует его кто-то другой. Я стараюсь всегда сама спланировать свое время.

— Немного есть. Я плаваю, скандинавской ходьбой с мужем занимаемся и на велосипедах катаемся, но уже редко в последнее время.

А ведь в этом здании креативного кластера «Л52» наш реабилитационный центр мог оказаться. Когда вся эта история началась с нашей лабораторией, я все время искала место для нее, чтобы недалеко от университета. И когда поликлиника планировала выезжать отсюда, Виктор Антонович Кокшаров отправил меня посмотреть это здание. Мы с коллегами пришли, тут страшно было, надо столько было вкладываться в ремонт. Мы отказались. А вот теперь все равно сюда прихожу заниматься в Городских актерских мастерских. Я ведь с детства еще театром интересовалась. Кто бы мог это предположить, что меня все-таки сюда занесет (смеется).

— Мы сейчас в Новокольцовском кампусе, где находится один из учебных корпусов УрФУ и общежития. Там у нас два огромных кабинета с уникальным оборудованием.

— Осенью 2024 года моя подруга рассказала о том, что она ходит в Музей истории Екатеринбурга на тренинги по актерскому мастерству. Мне показалось это интересным: мне интересны тренинги и нам с мужем интересна история нашего города. Мы пришли на занятия, и оказывается, что еще возможно наше участие в спектаклях, перформансах. Уже через месяц мы участвовали в эскизе спектакля по произведению Николая Никонова «Солнышко в березах». И когда я стояла на сцене, то вспомнила, что это была моя давняя мечта — играть в спектаклях. И сейчас она осуществилась. Мы продолжаем заниматься, у нас хорошая компания. Готовим новый спектакль, который покажем в конце мая.

— У меня много планов. Не хочется останавливаться на достигнутом. Я познакомилась на конференции по социальной адаптации со сценаристом и режиссером Владимиром Рудаком. Владимир проводил мастер-класс, посвященный съемкам фильма и тому, как он включает в процесс людей с инвалидностью. Рудак так интересно рассказывал, что у меня появилась новая мечта: сократить объем работы в институте, все-таки я человек пенсионного возраста, и попробовать себя в написании сценария. Уже несколько идей у меня в голове вызревают. Хочу научиться снимать видеоролики инклюзивной направленности.